МОНАХ
Я знавал одного монаха, отшельника, святого. Он жил одною сладостью молитвы — и, упиваясь ею, так долго простаивал на холодном полу церкви, что ноги его, ниже колен, отекли и уподобились столбам. Он их не чувствовал, стоял — и молился. Я его понимал — я, быть может, завидовал ему, — но пускай же и он поймёт меня и не осуждает меня — меня, которому недоступны его радости. Он добился того, что уничтожил себя, своё ненавистное я; но ведь и я — не молюсь не из самолюбия. Мое я мне, может быть, ещё тягостнее и противнее, чем его — ему. Он нашёл, в чем забыть себя… да ведь и я нахожу, хоть и не так постоянно. Он не лжет… да ведь и я не лгу. Ноябрь, 1879
