ЧЕЛОВЕК, КАКИХ МНОГО
Он вырос в доме старой тетки
Без всяких бед,
Боялся смерти да чахотки
В пятнадцать лет.
В семнадцать был он малым плотным —
И по часам
Стал предаваться безотчетным
«Мечтам и снам».
Он слезы лил; добросердечно
Бранил толпу —
И проклинал бесчеловечно
Свою судьбу.
Потом, с душой своей прекрасной
Не совладев,
Он стал любить любовью страстной
Всех бледных дев.
Являлся горестным страдальцем,
Писал стишки…
И не дерзал коснуться пальцем
Ее руки.
Потом, любовь сменив на дружбу,
Он вдруг умолк…
И, присмирев, вступил на службу
В пехотный полк.
Потом женился на соседке,
Надел халат
И уподобился наседке —
Развел цыплят.
И долго жил темно и скупо —
Слыл добряком…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ЧЕЛОВЕК, КАКИХ МНОГО
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: Отеч Зап, 1843, т. XXXI, № .11, отд. I, с. 191, с подписью «Т. Л.» и датой «1843».
В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, ПСС, 1898 («Нива»), т. IX, с. 249.
Автограф неизвестен. Копия: ЦГАОР, ф. 1762, оп. 2, ед. хр. 340, л. 269, снята с более ранней редакции стихотворения и имеет значительные расхождения с текстом первой публикации. Об этой копии см.: Т сб, вып. 1, с. 234—235.
Датируется 1843 г., не позднее октября.
Стихотворение получило высокую оценку Белинского (см. примеч. к стихотворению «Старый помещик»). Некрасов написал вариацию на тему Тургенева под названием «Женщина, каких много» («Она росла среди перин, подушек…», 1845).
Ст. 6—20. И по часам ~ Ее руки. — В несколько измененном виде стихи эти были взяты Некрасовым в качестве эпиграфа ко второй главе романа «Жизнь и похождения Тихона Тросникова» (1843—1848).
Ст. 8. «Мечтам и снам» — характерный романтический штамп. Возможно, что здесь Тургенев намекает на название первого сборника стихотворений Некрасова «Мечты и звуки» (1840).
Ст. 9—20. И слезы лил; добросердечно ~ Ее руки. — Эти стихи процитировал Белинский в статье «Русская литература в 1845 году», видя в них удачную характеристику бездеятельных «романтиков» жизни. «Никакой натуралист, — писал Белинский, — так хорошо и полно не составлял истории какого-нибудь genus <рода> или species (вида) животного царства, как хорошо и полно рассказана в этих восьми стихах история человеческой породы, о которой говорим мы» (Белинский, т. IX, с. 380).